Друг и попутчик

Жан Батист Арман Гийомен занимает особое место в рамках импрессионизма. В пору становления этого направления он близко общался со всеми его представителями — тем более что был их ровесником. Он учился в Коммунальной школе и в Академии Сюиса, где познакомился с Сезанном и Писсарро. Позже близкая дружба свяжет его также с Синьяком и Ван Гогом. Очень рано в его живописи стали обнаруживаться черты, предвосхищавшие будущие поиски экспрессионистов, — особая напряженность цвета и «нагнетание» ритмического строя. Гийомен пережил всех своих друзей - он умер в 1927 году в возрасте восьмидесяти шести лет. И в ХХ веке, рядом с мастерами постимпрессионизма, символизма, фовизма и экспрессионизма, он будет выглядеть истинным хранителем импрессионистических традиций.

Арман Гийомен. Набережная де ля Гар в снегу. Ок. 1873.
Арман Гийомен.
Набережная де ля Гар в снегу. Ок. 1873.
Париж, Музей дОрсе
Тема Сены станет излюбленным мотивом в творчестве художника. Гийомену жилось трудно: даже когда у импрессионистов появился свой круг коллекционеров, его картины мало кто понимал — они будоражили, беспокоили, звали к каким-то новым состояниям души. Лишь в 1891 году финансовое положение художника стабилизируется — но благодаря не заказчикам, а крупному выигрышу в национальной лотерее.

Арман Гийомен. Автопортрет. 1878.
Арман Гийомен.
Автопортрет. 1878.
Амстердам, Национальный музей Винсента Ван Гога
Гийомену на этом портрете тридцать семь лет — возраст, в котором закончилась жизнь Рафаэля. Художник работает — в его руках палитра, звучные краски которой образуют цветовое «ядро» холста. Он обернулся, будто на чей-то зов, но взгляд его обращен словно внутрь - Арман испытующе вопрошает сам себя, каков его путь в искусстве.

Арман Гийомен. Натюрморт: цветы, фаянс, книги. 1872.
Арман Гийомен.
Натюрморт: цветы, фаянс, книги. 1872.
Париж, Музей дOpce
Вслед за Сезанном Гийомен увлекается работой над натюрмортами. Однако в своих композициях он стремится не к аналитической ясности, столь отличавшей его друга, а, скорее, к единому эмоциональному «тону», отражавшему его взволнованную, мятущуюся душу.