К монументальности

В рецензии на пятую выставку импрессионистов Эмиль Золя, всегда их поддерживавший, на сей раз разразился критикой: «Ни один из них не сумел ясно и точно воспользоваться главным принципом, в созданных ими произведениях можно отыскать лишь его фрагменты... Вот почему борьба импрессионистов не достигла цели. Им не удалось стать на уровень своих обещаний; они заикаются, но говорить не умеют».
Видимо, желая дать отпор таким обвинениям, Ренуар пишет большую картину с многофигурной сценой, построенной с такой непосредственной естественностью, как если бы она действительно была списана прямо с натуры. 14 фигур знаменитого Завтрака гребцов, 14 портретов, — это одновременно и просто парижане, выехавшие на прогулку по Сене и остановившиеся позавтракать на террасе ресторана «Ла Фурнез».

Пьер Огюст Ренуар. Завтрак гребцов. 1880.
Пьер Огюст Ренуар.
Завтрак гребцов. 1880.
Вашингтон, собрание Филипса
Последние десятилетия XIX века назвали «прекрасной эпохой» — 1а belle epoque. Франция вступила в полосу экономического подъема, что заметно сказалось на жизни среднего класса. Здесь представлены натурщица Ренуара и будущая его жена Алин Шариго (слева, играет с собачкой), Гюстав Кайботт (справа, в майке гребца, сидит верхом на стуле с сигаретой в руке), журналист Маджоло (стоит рядом с ним), актриса Жанна Самари (в глубине справа), рядом с нею — Лестринге и Лот, человек в цилиндре — Шарль Эфрусси. Слева у перил сын хозяина заведения Альфонс Фурнез, чуть дальше — его сестра Альфонсин, беседующая с бароном Барбье, приятелем Ренуара и Мопассана.

Пьер Огюст Ренуар. Танец в деревне. 1883.
Пьер Огюст Ренуар.
Танец в деревне. 1883.
Париж, Музей дОрсе
Первоначально для этой картины планировалось название Танец в Шату. Оно изменилось, когда Ренуар сделал парную картину — Танец в городе. В них все детали — от костюмов партнеров до растений фона — образуют продуманный, точно выверенный контраст. В Танце в Шату изображена жена художника — счастливая, пленительно улыбающаяся Алин Шариго. Ее цветастое платье выразительно выделяется на фоне черного костюма Поля Лота, и это словно изнутри насыщает все пространство картины энергией чувственной страсти.